Институт банкротства граждан становится все более распространенным в России — количество поданных заявлений неуклонно растет. Люди освобождаются от исполнения обязательств и вновь становятся активными участниками экономических процессов: открывают бизнес, вкладываются в образование, платят налоги, а не прячут доходы, рассказывает журнал THE CONFUZOR.
Тем не менее, у критиков такого подхода к решению долговых проблем есть один весомый аргумент: возможность для недобросовестных должников, проще говоря — мошенников, использовать банкротство как инструмент ухода от ответственности.
С такой логикой можно спорить — ведь большинство россиян действительно попали в тяжелые финансовые обстоятельства ненамеренно, в силу форсмажорных обстоятельств, реализовавшихся макроэкономических рисков и низкой финансовой грамотности.
Однако было бы глупо отрицать и то, что определенные лица действительно намеренно уклоняются от исполнения своих обязательств, выводят активы, приобретенные на кредитные средства, а затем пытаются посредством банкротства заставить банки списать их долги.
Конечно, в законе содержатся положения, которые дают возможность суду при наличии обоснованных сомнений в добросовестности не освобождать должника от обязательств. Но, откровенно говоря, бытовало мнение, что закон для «сильных мира сего» не писан и суды не станут заботиться о какой-либо социальной справедливости.
Однако порой профессионализм и грамотность российских судов недооцениваются. Ярким примером в данном случае служит банкротство бывшего «бананового короля» и гендиректора группы компаний JFC Владимира Кехмана. Он, а также бывший гендиректор JFC компании Андрей Афанасьев и экс-председатель совета директоров Юлия Захарова проходили обвиняемыми по делу о хищении займов в особо крупном размере. По версии следствия, в 2010—2012 годах представители JFC получили от банков 18 млрд рублей якобы для реализации договоров с фиктивными и аффилированными коммерческими организациями.
В июле 2018-го Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области завершил процедуру личного банкротства Кехмана, но при этом не освободил его от обязательств перед некоторыми кредиторами, поскольку в ходе процедуры банкротства вскрылся целый ряд обстоятельств, позволяющих усомниться в его неплатежеспособности.
Например, кредиторы указывали на недобросовестное, по их мнению, поведение должника, который вместо погашения своих долгов путешествовал за границу, прикрываясь служебными командировками. Интересно, что ряд перелетов Кехмана и проживание в пятизвездочном отеле Новосибирска оплачивались наличными некими неизвестными лицами. Вразумительных объяснений подобной благотворительности должник не представил.
Кроме того, у суда возникли основания полагать, что Кехман не раскрыл все свои существующие активы, а также источники финансирования многомиллионных расходов на адвокатов (чего только стоит многолетний процесс Кехмана против Банка Москвы в Лондоне).
Еще одним поводом для неосвобождения от обязательств послужил тот факт, что Кехман являлся обвиняемым в уголовном деле, которое было прекращено по нереабилитирующим обстоятельствам: следствие сперва переквалифицировало действия Кехмана с мошенничества на незаконное получение кредитов, а затем закрыло дело за истечением сроков давности.
Сейчас Кехман оспаривает судебный акт в апелляционной инстанции. Заседание по рассмотрению его жалобы состоится в Тринадцатом арбитражном апелляционном суде 5 сентября. Как отмечают юристы, от того, какое решение вынесет в данном случае суд, будет зависеть не только судьба конкретного должника или кредиторов. По большому счету, это будет важным тестом на справедливость: работают ли в действительности российское правосудие и закон о банкротстве для всех — или это лишь прихоть Фортуны, которая улыбается богатым и знаменитым.
Источник — ИА «Национальные интересы»
Источник: