Доцент факультета психологии колледжа Нокс Даниэль Петерсон
выиграл грант в размере $ 600.000 на исследование работы человеческой памяти.
Грант фонда Джеймса МакДоннела «Наука XXI века» выдан на 8-летний период
начиная с 1 января. Исследование Петерсона в области когнитивной психологии
будет посвящено главным образом механизму памяти, позволяющему людям лучше
запоминать информацию, которая ранее уже вспоминалась.
«Мы знаем, что если я попрошу вас восстановить, скажем,
список слов, который я показал вам раньше, то это действие увеличит вероятность
того, что вы сможете снова воспроизвести эти слова позднее», — объяснил
Петерсон. — «Мы знаем этот феномен, и мы знали его 20 или 30 лет назад, но до
сих пор не можем объяснить, почему это происходит и какой механизм лежит в
основе.» Также Петерсон будет изучать связанное, хотя и кажущееся
противоположным явление: вспоминание информации может ухудшать ее последующее
воспроизведение. По словам Петерсона, этот аспект исследования может оказаться
важным для методов оценки, используемых в образовании.
Важную роль в исследованиях будут играть студенты колледжа
Нокс, они будут и испытуемыми, и помощниками исследователя. В качестве
ассистентов студенты возьмут на себя разные обязанности, в зависимости от
своего опыта, навыков и интересов. Наиболее подготовленные получат возможность
проводить собственные исследования, а Петерсон будет выступать в качестве их
научного руководителя. Он надеется, что будет возможность сотрудничать со
студентами по проектам, ответвляющимся от данного.
Даниэль Петерсон работает в колледже Нокс с 2011 года, он
занимается исследованиями теоретических и прикладных вопросов, связанных с
памятью и преподает такие дисциплины как введение в психологию, когнитивная
психология, статистика, психология и право, память человека.
По словам Петерсона, именно память определяет, кем мы являемся. Одна из причин,
по которой болезнь Альцгеймера и другие нейродегенеративные заболевания
воспринимаются как катастрофа, заключается в том, что страдающие от этих
болезней люди в каком-то смысле теряют самих себя».
Источник:
knox.edu
Фото: Даниэль Петерсон (справа) во время
работы со студентом, фото knox.edu
Во
многих книгах, публикуемых в последнее время, пропагандируется позитивное
воспитание. Но психологи, выступившие на ежегодном съезде Американской
психологической ассоциации (АРА), сказали, что методу Читать далее «Когда наказание идет ребенку на пользу»→
«Анонимный учитель» — это
блог на сайте британской газеты «Гардиан» (The Guardian),
в котором педагоги могут, не указывая свое имя, рассказать о своей работе. Один
из «анонимных учителей» считает, что длинные летние каникулы не Читать далее «Анонимный учитель: «Школьные каникулы слишком длинные»»→
В гостях у редакции Портала психологических новостей
psypress.ru – Евгений Морозов, психолог, бизнес-тренер, коуч и
игропрактик, ведущий трансформационных психологических игр. Евгений рассказал
об особенностях бизнес-тренинга и терапии, о том, как на нас влияет
информационное насилие, и о своем любимом инструменте – метафорических
картах.
– Евгений, расскажите, пожалуйста, почему вы
стали заниматься индивидуальной терапией?
– Я уже 13 лет работал бизнес-тренером. Занимаюсь
корпоративными тренингами: в сервисном обслуживании, в продажах и не только.
Для меня особенность бизнеса в том, что он ориентирован на цель, как и человек
в бизнесе. А терапия направлена на процесс изменений. Терапия – это состояние,
которое происходит внутри вас. Иногда это важно и для бизнеса. Например, я
спрашиваю у специалиста по продажам: «Почему ты не звонишь клиенту?» Как вы
думаете, что он отвечает?
– Не хочет? Боится?
– Да, он говорит: «Не хочу!» А почему? Потому что боится
быть навязчивым. Хорошо, а что для него значит быть навязчивым? И мы добираемся
до установки. Тут никакой тренинг не поможет, нужно осознание процессов и
изменение своих установок. После многих лет работы бизнес-тренером я понял, что
для меня ценно общаться с людьми. И тогда люди из компании, где я работал, один
за другим стали приходить ко мне за личными консультациями. Сначала это были
десятиминутные встречи, потом часовые. Через полтора года я понял, что
полноценно веду терапию. Мне стало очень интересно.
– И сейчас вы работаете с метафорическими
картами?
– Да, впервые я взял их в руки в 2013 году – и пропал. Когда
вы находите свой инструмент, вы можете расслабиться, сесть поудобнее, и вас
повезут. Два года назад на тренинге участница сказала мне, что я похож на
известного специалиста по метафорическим картам. Я ничего про эти карты не
знал, она рассказала, что есть такой инструмент психолога. И достала из
маленькой сумочки большую колоду метафорических карт. Я взял их в руки и понял,
что именно этот инструмент я искал годами. Изображения на картах – это некий
набор образов. Весь наш опыт, сознательный, и бессознательный, записан в виде
образов. И задача психолога – задавая вам вопросы про изображения на картах,
вытаскивая из вас ответы, приводить вас к осознанию своих действий. Сейчас мы
все попадаем под информационную атаку и страдаем от информационного насилия.
Иногда приходит клиент и говорит: «Добрый день, Евгений, у меня невроз
навязчивых состояний». Я понимаю, что это не ко мне, спрашиваю, кто его
наблюдал. А клиент отвечает: «Никто не наблюдал, я сам в интернете прочитал».
Ну, хорошо, что человек рак себе не диагностировал. Многие стали говорить не
своими словами. Спрашиваешь у человека в процессе терапии: «Вы чего хотите
достичь?». Он отвечает: «Хочу в срок до 30 ноября заработать вот такую сумму».
Я говорю: «Отлично, я вижу, что вы изучали SMART». Или перед трансформационной
психологической игрой спрашиваешь участников: «А что такое игра?» Несколько
минут тишины. Люди боятся говорить, вдруг их мысли «неправильные». А для меня
важно то, что все ваши мысли – правильные.
– А что такое игра?
– Игра – это инструмент развития. Для этого она существует в
природе. Я люблю такую загадку: угадайте игру, в которой есть много участников,
она развивает стратегическое мышление, в ней вы учитесь прогнозировать действия
своего оппонента, и за счет прогноза выигрываете или проигрываете. Угадали?
– Даже не знаю…
– Это прятки! Я прогнозирую, что вы пойдете искать меня за
этой дверью, и решаю там не прятаться. А вы думаете: «В прошлый раз Женя
прятался за дверью, я не стану там его искать». Но мы не отправляем ребенка
учиться прогнозировать действия ребят со двора, хотя, играя в прятки, он этим и
занимается. «Империя магов» – это трансформационная психологическая игра, в
которой вы принимаете решения и видите их последствия. Благодаря этому вы
можете понять собственные стратегии. Ведь у каждого есть любимый нож на кухне,
любимый карандаш и любимые стратегии действий для разных случаев. Задача игры –
обнажить эти стратегии и понять, эффективны ли они. Например, в игре «Империя
магов» есть карта «Помоги другому». Тот, кто ее вытащил, должен помочь любому
другому участнику словом, делом или «талантом». «Таланты» – это фишки, к концу
игры нужно увеличить их количество. И участник поступит? Кто-то помогает
словом: говорит что-то ободряющее. Кто-то помогает делом: приносит стакан воды,
а в ответ слышит: «Зачем ты мне воду носишь, мне «таланты» нужны!» А кто-то
отдает свой «талант». Я спрашиваю: «Почему? Ведь «талант» – это твои жизненные
силы!» Участник говорит: «Я же должен помогать людям!» И это его стратегия.
Бывает, человек отдает последний «талант», а сам остается ни с чем. Мы это
обсуждаем, и участники очень много понимают о себе. А представьте, человек
помог другому своим «талантом», а потом к нему приходит карта «получи для себя
один талант». Была ли эффективна его помощь? Поблагодарил ли за нее мир?
– Но участник
вытащил карту случайным образом, независимо от того, отдал ли он
«талант»?
– Вы пытаетесь рационализировать. Но не забывайте, мы
находимся в игре. Я предлагаю подумать, часто ли вы, помогая другому, сами
получаете помощь? Все события – это случайный выбор карт, но давайте помнить
про эффект синхронистичности. В любом случае все события каким-то образом
касаются вас. Например, вы помогли другому своим «талантом». И следующей картой
приходит эта: «отдай один талант». Тогда я задам вам вопрос: «Почему, когда ты
помогаешь другим, потом ты теряешь?»
– Карты – это повод задать себе вопрос?
– Не только. Это повод посмотреть, как ты взаимодействуешь с
другими. Понять, что ты делаешь и что не делаешь, чтобы достичь своей цели. С
моей точки зрения, это модель мира. Недавно участница игры «Империя магов»
всплеснула руками: «Да это же гадание! Здесь всё про меня!»
– Если картинки достаточно абстрактны, каждый
человек может сказать, что они про него?
– Абсолютно верно. Всё есть метафора всего. Неважно, какая
карта придет, важно, как вы на неё реагируете.
– Тогда что такое метафора?
– А что для вас метафора?
– В школе учили, что это иносказательное
описание.
– Да, так и есть. Это передача информации через образы,
слова, ассоциации. Игра – не голос свыше. Это инструмент, с помощью которого вы
можете увидеть свои любимые стратегии. Одна участница пришла на игру, чтобы
понять, почему она очень давно не может продвинуться по карьерной лестнице. И в
игре она постоянно отдавала свои ресурсы. К ней пришла карта «перемести в мире
1-3 «таланта», это одна из самых провокационных карт. Участница могла чужие
таланты себе забрать, а она свой единственный отдала другому. Тогда я задал
только один вопрос: «А как это про твою цель?» И она начала плакать: «Я всю
жизнь так делаю! Я могла получить повышение, но пришла к директору и сказала,
что есть другая замечательная сотрудница. Её и повысили».
– Можно ли сказать, что метафора – это
послание?
– Да. Послание от вас к вам. Я предлагаю метафоры, а вы
выбираете подходящие.
– А для вас при этом что-то меняется?
– Естественно. Наталья Хлопонина, автор игры «Империя Магов»
любит говорить, что игра сначала берется за ведущего. Я открываю для себя
собственные стратегии. Иначе я бы дал вам список вопросов и ждал в сторонке,
пока вы на них отвечаете. Еще в игре я модератор. Слежу за соблюдением правил,
задаю вопросы, иногда провоцирую. Например, в колоде есть карта власти:
вытащившему ее нужно переместить за столом одного участника.
– И что это дает?
– А вы бы увидели. Человек минут 40 просидел на одном месте,
ему удобно. А у вас власть, и вы ему говорите: встань и перейди на другое
место. Как вы себя почувствуете, если он начнет жаловаться?
– Можно объяснить ему, зачем
нужно перейти.
– А почему вам хочется объяснять?
– Чтобы человек не переживал.
– А почему вам хочется, чтобы он не переживал? Видите, я
всего лишь задаю вопросы, чтобы вы увидели себя. Для меня важно, увеличивается
ли количество «талантов» на вашем столе, комфортно ли вам. А клиент в любой
момент может остановиться и не идти дальше.
– Вы в начале игры предупреждаете, что всегда можно
встать и выйти?
– Нет, но я же не запираю дверь. У меня профессиональное
психологическое образование, я придерживаюсь этики психолога, хожу на
супервизию. Сейчас я запланировал провести мастер-классы, обучающие работе с
метафорическими картами. Это, конечно, инструмент психолога, но его могут
использовать и люди, не работающие в этой профессии. Если я порежу палец, у
меня дома есть аптечка. В случае тяжелых эмоциональных ситуаций метафорические
карты могут стать вам аптечкой. Я обучаю техникам для индивидуальной работы,
но, что важно, это не дает право консультировать других.
– Можно ли понять заранее, подойдет ли человеку
работа с метафорическими картами?
– На это у меня нет готового ответа. Это как выбор одежды
через интернет: без примерки трудно. Можно сходить на бесплатный мастер-класс,
я такие провожу, и понять, ваше ли это. Если вас притягивает работа со сказкой
и с образами, метафорические карты для вас. Если вы рациональны, вам нужно
раскладывать все по полочкам, они тоже для вас. Карты универсальны. Но всегда
есть критерий: нравится/не нравится. Я выбрал этот инструмент, потому что он
мне близок. А от каких-то других отказался. Я восхищаюсь терапевтами, которые
могут работать с рисованием мандал. Для меня это просто космос. Но у меня так
не получается, я пока туда не иду.
– Большое спасибо за беседу!
Беседа состоялась 7.08.2015 в редакции портала
PsyPress.ru
В
1888 швейцарский врач Леонора Велт наблюдала пациентов с повреждениями
фронтальной коры, в характере которых произошли заметные изменения: при
сохранном интеллекте их поведение стало инфантильным или агрессивным. Читать далее «Нравственность, поведение и нейробиология»→
